ПРОВЕРКА ДОКУМЕНТОВ НЕРЕЗИДЕНТОВ В БАНКОВСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Ключников Ю.В., кандидат юридических наук.

Необходимость специального рассмотрения основных принципов проверки документов нерезидентов в банковской деятельности продиктована исключительно соображениями практического характера. Юрист, занимающийся правовым обеспечением международных банковских операций, в повседневной деятельности сталкивается с вопросами установления статуса иностранных контрагентов, полномочий их представителей и т.д. От грамотного решения этих вопросов зависит действительность сделок, заключаемых кредитной организацией, возможность последующей защиты ее интересов в суде. Объем соответствующей работы довольно значителен, так как круг клиентов кредитной организации обычно достаточно широк. Следовательно, для успешной практической работы важно правильное применение правовых норм, регулирующих порядок оформления документов нерезидентов.
С проверкой документов нерезидентов в банковской деятельности мы встречаемся в трех основных случаях. Во-первых, при представлении документов непосредственно нерезидентом - контрагентом российского банка для совершения конкретных сделок, например договора залога принадлежащего нерезиденту имущества, договора банковского счета и т.п. Во-вторых, в случае, когда нерезидент является акционером (участником, управляющей организацией и т.п.) российского юридического лица, которое, в свою очередь, является стороной банковской сделки. При этом нерезидент в составе, например, акционеров принимает участие в назначении единоличного исполнительного органа российской фирмы, в одобрении крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, и т.п. Правильное определение полномочий лица, представляющего нерезидента в такой ситуации, позволяет заключить о правомерности того или иного представленного российской организацией решения. Наконец, в-третьих, для совершения юридически значимых действий (получение денежных средств со вклада и т.п.) физическим лицом может быть представлена в банк доверенность, оформленная за границей. В этом случае под "нерезидентом" мы чаще всего понимаем иностранного нотариуса, удостоверившего доверенность.
При обосновании требований, предъявляемых юристом к представленным нерезидентом документам, необходимо исходить, прежде всего, из возможности использовать эти документы в качестве доказательств в суде при неблагоприятном развитии событий. В соответствии с ч. 6, 7 ст. 75 ("Письменные доказательства") АПК РФ документ, полученный в иностранном государстве, признается в арбитражном суде письменным доказательством, если он легализован в установленном порядке. Иностранные официальные документы признаются в арбитражном суде письменными доказательствами без их легализации в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации. Часть 1 ст. 255 АПК РФ детализирует вышеприведенные нормы, указывая, что документы, выданные, составленные или удостоверенные по установленной форме компетентными органами иностранных государств вне пределов Российской Федерации по нормам иностранного права в отношении российских организаций и граждан или иностранных лиц, принимаются арбитражными судами в Российской Федерации при наличии легализации указанных документов или проставлении апостиля, если иное не установлено международным договором Российской Федерации. Согласно ч. 2 той же статьи документы, составленные на иностранном языке, при представлении в арбитражный суд в Российской Федерации должны сопровождаться их надлежащим образом заверенным переводом на русский язык. Аналогичные по сути требования содержатся в ст. 71 и 408 ГПК РФ.
Итак, основным общим правилом, которому должны соответствовать иностранные официальные документы, является наличие легализации. Необходимо обратить внимание на то, что речь в данном случае идет исключительно об официальных документах или в соответствии с АПК РФ документах, выданных, составленных или удостоверенных по установленной форме компетентными органами иностранных государств. К таким документам относятся лишь исходящие от государственных органов, их должностных лиц (в этом смысле нотариуса, даже занимающегося частной практикой, необходимо отнести к должностным лицам государственной системы юстиции). Выписки по счету и иные документы коммерческого характера к официальным документам не относятся (см., в частности, п. 1 раздела IV Обзора судебной практики Федерального арбитражного суда Московского округа по рассмотрению дел с участием иностранных лиц, утв. Постановлением Президиума ФАСМО от 26 мая 2000 г. N 12) и соответственно не требуют легализации или аналогичных процедур. Так, например, легализации не требуют выданные за границей инвойсы, подписанные за границей контракты. Тем не менее, если подписи представителей контрагентов нотариально удостоверены, такое удостоверение подлежит легализации.
Основными документами, регламентирующими применительно к России процедуру легализации, являются Консульский устав СССР (утв. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 июня 1976 г.) и Инструкция о консульской легализации (утв. заместителем Министра иностранных дел СССР 6 июля 1984 г.; далее - Инструкция). Как следует из самих названий указанных документов, под легализацией понимается именно консульская легализация.
Существуют два возможных случая легализации. В первом - консульскими должностными лицами российских загранучреждений производится легализация документов, оформленных в пределах консульского округа. Во втором случае легализация документов, оформленных за границей, осуществляется в России должностными лицами МИД РФ.
Согласно ст. 55 Консульского устава СССР консул легализует документы и акты, составленные при участии властей консульского округа или исходящие от этих властей. Статья 12 Консульского устава дает определения основных понятий, в соответствии с которыми термин "консул" означает генерального консула, консула, вице-консула или консульского агента, являющегося главой консульского учреждения. По поручению консула консульская легализация может осуществляться и другими консульскими должностными лицами (п. 3 Инструкции). Консульская легализация заключается в установлении и засвидетельствовании подлинности подписей на вышеуказанных документах и актах и соответствия их законам государства пребывания (ст. 55 Консульского устава). Легализации не подлежат документы и акты, которые противоречат законодательству СССР (в настоящее время - РФ), или могут по своему содержанию нанести вред интересам государства, или содержат сведения, порочащие честь и достоинство граждан (ст. 56 Консульского устава). Для осуществления легализации документов и актов консул должен иметь образцы подписей и печатей должностных лиц властей консульского округа, уполномоченных удостоверять документы и акты, исходящие от организаций и учреждений государства пребывания (п. 7 Инструкции).
Документы иностранного происхождения могут быть легализованы и в России. В этом случае документы и акты, исходящие от иностранных организаций и учреждений, легализуются вначале иностранными дипломатическими представительствами или консульскими учреждениями в России, а затем легализация производится в рамках МИД РФ (п. 14 Инструкции). При этом, в частности, Консульский департамент МИД РФ должен иметь образцы подписей и печатей должностных лиц, выполняющих обязанности по легализации документов и актов в иностранных дипломатических представительствах (п. 16 Инструкции).
Инструкция устанавливает и общие требования, предъявляемые к легализуемым документам и актам. В частности, такие документы и акты должны быть написаны ясно и четко, а упомянутые в документе или акте суммы и числа, номера и сроки должны быть обозначены прописью. Подписи должностных лиц и оттиски печати должны быть отчетливыми (п. 21 Инструкции).
Общее правило о необходимости легализации иностранных официальных документов может отменяться положениями международных договоров, в которых участвует Российская Федерация. Такими договорами являются Конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов (Гаага, 5 октября 1961 г.), и ряд договоров о правовой помощи.
Гаагская конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов, от 5 октября 1961 г. (далее - Гаагская конвенция) в ст. 3 предусматривает, что единственной формальностью, которая может быть потребована для удостоверения подлинности подписи, качества, в котором выступало лицо, подписавшее документ, и в надлежащем случае подлинности печати или штампа, которыми скреплен этот документ, является проставление апостиля компетентным органом государства, в котором этот документ был совершен.
Как видно из самого названия Гаагской конвенции, объектная сфера ее действия ограничивается (аналогично нормативным актам о легализации) лишь официальными документами, которые совершены на территории одного договаривающегося государства и должны быть представлены на территории другого договаривающегося государства. Согласно ст. 1 Гаагской конвенции в качестве официальных документов рассматриваются: документы, исходящие от органа или должностного лица, подчиняющихся юрисдикции государства, включая документы, исходящие от прокуратуры, секретаря суда или судебного исполнителя; административные документы; нотариальные акты; официальные пометки, такие как отметки о регистрации; визы, подтверждающие определенную дату; заверения подписи на документе, не засвидетельствованном у нотариуса. Прямо предусмотрено, что Конвенция не распространяется на документы, совершенные дипломатическими или консульскими агентами, и на административные документы, имеющие прямое отношение к коммерческой или таможенной операции.
Таким образом, выраженный в Гаагской конвенции подход к характеристикам документов, подлежащих апостилированию, аналогичен подходу к определению документов, подлежащих легализации. Апостилированию не подлежат документы, относящиеся к коммерческой деятельности, но совершенные на этих документах официальные акты должны быть апостилированы. Изложенное хорошо иллюстрируется Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 октября 2004 г. N 2823/04. В рассмотренном деле Президиумом ВАС РФ была признана надлежаще оформленной доверенность от имени японской компании, подписанная представительным директором. Подпись представительного директора согласно Гаагской конвенции не может быть апостилирована. Проставление апостиля необходимо только на нотариальном акте, удостоверяющем доверенность.
Апостиль, проставляемый на иностранных официальных документах, удостоверяет подлинность подписи, качество, в котором выступало лицо, подписавшее документ, и в надлежащем случае подлинность печати или штампа, которыми скреплен этот документ. Подпись, печать или штамп, проставляемые на апостиле, не требуют уже никакого дополнительного заверения (ст. 5 Гаагской конвенции). Следует, однако, обратить внимание на то, что требование о переводе апостиля на русский язык, как и любого другого иностранного документа, представляемого в российский суд, ничем не отменяется и должно соблюдаться.
Как и в случае легализации, удостоверительные процедуры с проставлением апостиля зачастую носят многоступенчатый характер. Так, например, официальные документы, оформленные на Кипре, удостоверяются по следующей схеме. Доверенность от имени юридического лица, сама по себе официальным документом не являющаяся, снабжается удостоверительной надписью Certifying Officer (удостоверяющее должностное лицо), которая подтверждает подписание доверенности и проставление на ней печати определенными лицами, занимающими в компании определенные должности. Для удостоверения подписи и печати, проставленных Certifying Officer, на том же документе совершается удостоверительная надпись District Officer (должностное лицо округа). И уже для удостоверения подписи, печати District Officer, качества, в котором выступает это последнее должностное лицо, документ снабжается апостилем. Апостиль в этом случае проставляется Permanent Secretary, Ministry of Justice and Public Order (Постоянный секретарь Министерства юстиции и общественного порядка).
Статья 4 и приложение к Гаагской конвенции содержат требования к самому апостилю. Апостиль проставляется на самом документе или на отдельном листе, скрепляемом с документом, и должен соответствовать приложенному к Гаагской конвенции образцу. Апостиль может быть составлен на официальном языке выдающего его органа. Имеющиеся в нем пункты могут быть также изложены на втором языке. Однако заголовок должен быть дан на французском языке ("Apostille / Convention de la Haye du 5 octobre 1961/").
Участниками Гаагской конвенции являются большинство государств, с которыми Россия поддерживает активные экономические отношения. С точки зрения международного банковского права важно отметить, что ст. 13 Гаагской конвенции предусматривает, что любое государство может заявить о распространении ее действия на все территории, которые оно представляет на международном уровне, либо на одну или некоторые из этих территорий. В соответствии с этим положением Великобритания расширила применение Гаагской конвенции, в частности, на такие офшорные территории, как Каймановы острова, Гибралтар, Бэйлифский округ Гернси, Виргинские острова. Именно из офшорных территорий исходит значительное количество документов, используемых в международной банковской деятельности. В частности, акционерами (участниками) контрагентов российских банков часто являются юридические лица, зарегистрированные именно на таких территориях.
Согласно ст. 3 Гаагской конвенции проставление апостиля не может быть потребовано, если законы, правила или обычаи, действующие в государстве, в котором представлен документ, либо договоренность между двумя или несколькими договаривающимися государствами отменяют или упрощают данную процедуру или освобождают документ от легализации. Освобождение от легализации и совершения иных формальностей в отношении документов иностранного происхождения может предусматриваться в той или иной степени договорами о правовой помощи, в которых участвует Российская Федерация.
Наиболее известным и часто применяемым договором такого рода является Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанная в Минске 22 января 1993 г. (далее - Минская конвенция 1993 г.). Конвенция действует в отношениях России со странами СНГ; для России вступила в силу 10 декабря 1994 г. Согласно ее ст. 13 документы, которые на территории одной из договаривающихся сторон изготовлены или засвидетельствованы учреждением или специально на то уполномоченным лицом в пределах их компетенции и по установленной форме и скреплены гербовой печатью, принимаются на территориях других договаривающихся сторон без какого-либо специального удостоверения. Документы, которые на территории одной их договаривающихся сторон рассматриваются как официальные документы, пользуются на территориях других договаривающихся сторон доказательной силой официальных документов. Из приведенных положений следует, что, например, представленная для открытия корреспондентского счета копия устава украинского банка, удостоверенная украинским нотариусом, в дополнительных заверениях, таких как легализация или апостиль, не нуждается (снова обратим внимание на то, что соответствующие правовые нормы не отменяют требования о переводе, в данном случае текста устава и удостоверительной надписи украинского нотариуса, на русский язык, даже несмотря на то, что владеющий русским языком человек без труда сможет разобраться в украинском тексте; такой перевод либо подпись переводчика целесообразнее удостоверить в России у российского нотариуса, в противном случае удостоверительную надпись украинского нотариуса вновь потребуется переводить на русский язык).
В настоящее время в отношениях между некоторыми государствами СНГ действует одноименная с Минской конвенцией 1993 г. Конвенция, подписанная в Кишиневе 7 октября 2002 г. (далее - Конвенция 2002 г.), призванная заменить Минскую конвенцию 1993 г., которая прекращает свое действие между государствами - участниками Конвенции 2002 г. При этом Минская конвенция 1993 г. продолжает применяться в отношениях между государством - участником Конвенции 2002 г. и государством - участником Минской конвенции 1993 г., для которого Конвенция 2002 г. не вступила в силу (ст. 120 Конвенции 2002 г.). Россия еще не провела внутригосударственные процедуры, необходимые для вступления Конвенции 2002 г. в силу, следовательно, в практической деятельности пока необходимо руководствоваться Минской конвенцией 1993 г., а после ратификации Конвенции 2002 г. Россией ее применение будет зависеть от того, находится ли она в силе для государства происхождения соответствующего иностранного официального документа.
Статья 12 Конвенции 2002 г. содержит положения, по сути аналогичные положениям ст. 13 Минской конвенции 1993 г. Незначительные изменения направлены на уточнение правового регулирования. Так, в Конвенции 2002 г. речь идет не об "изготовленных документах", а о "выданных документах", не просто об "учреждении", а о "компетентном учреждении".
Положения об отмене необходимости удостоверения документов и об их доказательной силе содержатся и в других международных договорах о правовой помощи, в которых участвует Российская Федерация (в том числе как правопреемник СССР). Такие договоры действуют, в частности, в отношениях России с Албанией, Алжиром, Аргентиной, Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Грецией, Египтом, Ираном, Ираком, Испанией, Италией, Йеменом, Кипром, Китаем, КНДР, Кубой, Латвией, Литвой, Монголией, Польшей, Румынией, Словенией (как правопреемником Югославии), Тунисом, Чехией и Словакией (как правопреемниками Чехословакии), Финляндией, Эстонией.
Особое внимание в контексте рассматриваемой проблематики обращает на себя Договор между СССР и Республикой Кипр о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (Москва, 19 января 1984 г.). Согласно ст. 15 этого Договора документы, которые выданы или засвидетельствованы по установленной форме и скреплены официальной печатью компетентного государственного учреждения или должностного лица одной из договаривающихся сторон, не требуют на территории другой договаривающейся стороны какого-либо удостоверения; это относится также к подписям на документах и подписям, засвидетельствованным по правилам одной из договаривающихся сторон; документы, которые на территории одной из договаривающихся сторон рассматриваются как официальные документы, пользуются и на территории другой договаривающейся стороны доказательной силой официального документа. Как известно, на территории Кипра регистрируется значительная часть офшорных компаний, документы которых представляются в российские банки. Строго говоря, основываясь на действующих международных договорах, требовать легализации этих документов или проставления на них апостиля нельзя. Нетрудно понять, к каким правовым рискам может привести последовательное применение соответствующих норм. Поэтому на практике документы, оформленные на территории Кипра, представляются в России с проставленным апостилем. В коммерческой, а тем более банковской деятельности целесообразно придерживаться этого практически сложившегося (подчеркнем - не основанного на правовых нормах) правила.
Поскольку формулировки соответствующих договорных положений в различных соглашениях отличаются, при проверке документов нерезидентов необходимо каждый раз обращаться непосредственно к тексту международного договора, который может ограничивать действие положений, отменяющих удостоверительные процедуры, определенными ситуациями. Например, ст. 16 Конвенции между СССР и Итальянской Республикой о правовой помощи по гражданским делам (Рим, 25 января 1979 г.) и ст. 15 Договора между СССР и Греческой Республикой о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (Афины, 21 мая 1981 г.) предусматривают отмену легализации только в отношении документов, направляемых одной договаривающейся стороной другой договаривающейся стороне в связи с оказанием правовой помощи. Объем же правовой помощи, предусматриваемый конкретным договором, всегда ограничен определенной в этом договоре совокупностью имеющих юридическое значение действий.
Договоры о правовой помощи могут содержать и иные особенности, в частности, конкретизировать лиц, от которых могут исходить официальные документы. Например, ст. 13 Договора между Российской Федерацией и Латвийской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Рига, 3 февраля 1993 г.) предусматривает освобождение от какого-либо удостоверения документов, которые на территории одной из договаривающихся сторон были составлены или засвидетельствованы по установленной форме судом или официальным лицом (постоянным переводчиком, экспертом и др.) в пределах их компетенции и заверены печатью.
Положения, регламентирующие правовое значение и доказательную силу документов, могут содержаться и в консульских конвенциях. Например, согласно ст. 30 Консульской конвенции между СССР и Чехословацкой Социалистической Республикой (Москва, 27 апреля 1972 г.; действует в отношениях между Россией и Чехией, Россией и Словакией) составленные или удостоверенные или переведенные консульским должностным лицом документы будут рассматриваться в государстве пребывания консульского должностного лица как документы, имеющие такое же юридическое значение и доказательную силу, как если бы они были составлены, переведены или удостоверены компетентными властями и учреждениями государства пребывания.
Изложенные выше правила удостоверения документов иностранного происхождения являются важной, но не единственной стороной рассматриваемой проблемы. Помимо проверки того, что представленные нерезидентом документы соответствуют требованиям, предъявляемым к их оформлению (в том числе для целей использования таких документов в качестве доказательств в суде), необходимо убедиться в том, что их содержание позволяет сделать вывод о полномочиях соответствующих лиц (чаще всего - представителей юридического лица) на совершение той или иной сделки и/или отвечает иным предъявляемым к совершению сделки требованиям.
В соответствии со ст. 1202 ГК РФ статус юридического лица, в том числе его внутренние отношения, определяются личным законом юридического лица; личным законом считается право страны, где учреждено юридическое лицо. Следовательно, проверка правоспособности юридического лица - нерезидента и полномочий его органов/представителей на совершение юридически значимых действий должна осуществляться, строго говоря, по иностранному законодательству. С точки зрения практической деятельности это, как правило, затруднительно, поскольку объем проверяемого материала при осуществлении международной банковской деятельности довольно велик, а привлечение к каждой проверке юридической фирмы, имеющей офис в соответствующей стране, зачастую нецелесообразно из-за временных и финансовых затрат. Решению этой проблемы, с одной стороны, способствуют институты легализации и апостиля, которые позволяют юристу, работающему в рамках российской правовой системы, рассматривать представленные документы как официальные, а содержащуюся в них информацию - как соответствующую действительности. С другой стороны, существует ряд общих подходов к определению правоспособности юридического лица и полномочий, представляющих его лиц, которые позволяют сделать по этим вопросам достаточно достоверные выводы.
Так, например, в обобщенном виде информация о правоспособности конкретного юридического лица и его внутренних отношениях содержится в уставных документах (учредительный договор и/или устав). На основе информации, содержащейся в уставе, можно сделать вывод о целях деятельности юридического лица, порядке управления им, в том числе порядке назначения единоличного исполнительного органа (директора), а в случае назначения нескольких директоров - порядок принятия ими решений. Сам факт регистрации юридического лица подтверждается, как правило, свидетельством об инкорпорации. Одним из важнейших документов является также выписка из торгового реестра страны инкорпорации юридического лица. В ней помимо сведений о регистрации юридического лица, его акционерах (участниках), местонахождении содержатся, как правило, сведения о лицах, имеющих право без доверенности действовать от его имени.
Информация из торгового реестра неоднократно использовалась российскими судебными органами. В деле по иску швейцарской фирмы к российскому закрытому акционерному обществу суды первой и апелляционной инстанций оставили иск и апелляционную жалобу без рассмотрения в связи с тем, что из устава швейцарской фирмы не следовали полномочия лиц, подписавших доверенность, которой предоставлялись полномочия на подписание искового заявления. Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 июля 2000 г. N 7006/99 принятые судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение. Мотивом принятия Постановления послужило то, что полномочия на подписание доверенности могут подтверждаться не только уставом юридического лица, но и торговым реестром государства, в котором учреждено юридическое лицо. Как следовало из имевшейся в деле выписки из торгового реестра кантона Базель-Штадт (Швейцария), генеральный и региональный менеджеры фирмы, выдавшие доверенность от ее имени, обладали правом коллективной подписи вдвоем. Таким образом, их полномочия на выдачу доверенности от имени швейцарской фирмы истцом были подтверждены. Тот же подход был использован в упоминавшемся выше Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 октября 2004 г. N 2823/04, в котором было констатировано, что полномочия директора японской компании на подписание доверенности подтверждаются решением совета директоров и выпиской из торгового реестра, оформленными надлежащим образом (удостоверенными нотариально с последующим подтверждением подписи нотариуса апостилем).
Выписки из торгового реестра являются удобным инструментом проверки полномочий, особенно ввиду того, что правовые нормы, регулирующие корпоративные отношения, в разных государствах различаются. В текущей банковской деятельности наличие такой надлежаще оформленной выписки позволяет делать соответствующие выводы, не проводя детальной проверки по иностранному законодательству. В частности, это относится к ситуациям "совместных полномочий": в выписке может быть указано, что определенные лица обладают правом совместной подписи при совершении сделок.
Право единоличной либо совместной подписи документов, в том числе сделок, может следовать из альбомов с образцами подписей, представляемых, как правило, иностранными банками. В таких альбомах должностные лица нерезидента разделены на определенные категории (например, А, В, С). Составной частью альбома является обычно развернутый перечень сделок с указанием на право их единоличного либо совместного подписания должностными лицами определенных категорий (например, одной подписью категории А или двумя подписями категории В).
Для подтверждения полномочий одного или нескольких лиц на совершение сделки при проверке полномочий должностных лиц офшорных компаний могут представляться среди прочего свидетельства о пребывании директоров в должности. При этом, если в свидетельстве указаны два и более директоров, а уставные документы не позволяют сделать вывод о возможности единоличного совершения сделки от имени компании, целесообразно требовать подписания соответствующего документа всеми директорами, указанными в свидетельстве.
Проверка полномочий должностных лиц нерезидентов часто требует представления большого количества документов, не все из которых могут иметься в наличии. В случае, если проверяются документы нерезидента, являющегося участником российского юридического лица, для подтверждения полномочий нерезидента на принятие решений о назначении исполнительного органа российской компании, задача облегчается возможностью использования положений Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей". Согласно п. 1 ст. 5 этого Закона в Едином государственном реестре юридических лиц содержатся, в частности, следующие сведения о юридическом лице: сведения об учредителях (участниках) юридического лица; фамилия, имя, отчество и должность лица, имеющего право без доверенности действовать от имени юридического лица. В соответствии с п. 4 той же статьи при несоответствии указанных сведений сведениям, содержащимся в документах, представленных при государственной регистрации, сведения Государственного реестра считаются достоверными до внесения в них соответствующих изменений. Таким образом, выписки из российского Единого государственного реестра юридических лиц позволяют в ограниченном ряде случаев не проводить проверку полномочий нерезидентов.
В заключение полагаю необходимым подчеркнуть важность внимательного отношения к документам нерезидентов, в особенности к буквальному содержанию различных удостоверительных надписей. Практика показывает, что зачастую при использовании документов значение придается, например, лишь самому факту наличия на документе апостиля или нотариального удостоверения. При этом совершенно упускается из виду их правовое значение. В частности, нотариус может как удостоверить подпись определенного должностного лица на документе, так и подтвердить полномочия этого лица на совершение соответствующей сделки. Значение нотариального действия следует из буквального содержания удостоверительной надписи. Одно лишь удостоверение подписи должностного лица не отменяет необходимости отдельной проверки его полномочий на совершение сделки. Равным образом апостиль имеет правовое значение не сам по себе, а лишь в совокупности с содержанием официального документа, легальность которого он подтверждает. Учет всех соответствующих нюансов позволит в конечном счете на надлежащем уровне обеспечить правовое сопровождение международной банковской деятельности.